"Тема модели урегулирования азербайджано-карабахского конфликта в последнее время актуализировалась в СМИ. Каждый конфликт уникален и модель урегулирования одного конфликта не может полностью совпадать с моделью урегулирования другого. Более того, она может сочетать элементы нескольких моделей, при этом сохраняя свою специфику". Об этом заявил карабахский независимый аналитик Давид Карабекян.
Отметив, что он неоднократно выступал за необходимость отхода международных организаций и влиятельных в мировой политики стран от двойных стандартов в вопросе признания НКР, Давид Карабекян привел пример Косово: "В основе решения о признании Косово лег доклад спецпредставителя ООН финского дипломата Марти Ахтисаари, сделанный им спустя два года после ввода в регион конфликта международного миротворческого контингента и выдворения из сербского края практически всего сербского населения - более 400 тысяч человек, приблизительно столько же, сколько было депортировано армян из Баку, Кировабада, Ханларского, Дашкесанского и других районов Азербайджана в 1988-1990гг. Основные аргументы, приведенные Ахтисаари, содержали критерии (опыт независимого существования, невозможность дальнейшего существования в составе Сербии и т.д.), в соответствии с которыми признание НКР и участников других конфликтов на территории бывшей СССР было бы более правомерным".
Развивая свою мысль, Давид Карабекян сообщил, что один из его оппонентов, азербайджанский политолог Вугар Сеидов, комментируя его интервью от 25.08.2009 г., заявил о неприемлемости модели Косово для урегулирования азербайджано-карабахского конфликта, указав при этом, что для решения карабахской проблемы приемлема чеченская, а не косовская модель.
"В понятие "чеченская модель" азербайджанский политолог вложил свой смысл, игнорируя многие существенные аспекты модели. Во-первых, исторический аспект: в период провозглашения Чечней своей независимости Россия руководствовалась ельцинским тезисом "пусть каждый берет столько независимости, сколько сможет съесть" и не препятствовала ни обретению Чечней независимости, ни установлению ею внешних связей. Во-вторых, правовой аспект: заключенные по итогам первой чеченской кампании Хасавьюртовские соглашения (1996г.) содержали договоренности о международно-правовом урегулировании конфликта и основывались на концепции отсроченного (отложенного статуса). Азербайджан, Турция, Грузия не только имели активные сношения с Чечней, но и способствовали проникновению на ее территорию наемников, террористов, антироссийской литературы и т.д.. Чечня имела представительство в ПАСЕ и других региональных организациях. И наконец, политический аспект: после Хасавьюртовских соглашений имели место события, заставившие Россию пересмотреть свою позицию. Это кровавые террористические акты в Москве, Волгодонске, Буйнакске и т.д., сопровождаемые наглыми воинственными заявлениями Хаттаба, Радуева, Масхадова, Басаева", - сказал аналитик, отметив, что "ни в косовской, ни в чеченской модели, ни во многих других моделях признание фактического статуса, членство в правительственных организациях или создание представительств международных организаций не обуславливалось выполнением каких-либо предусловий".
"Мадридские принципы, вопреки мнению Сеидова, содержат положения о наделении НК так называемым промежуточным или переходным статусом, временным статусом, который должен действовать на определенном этапе урегулирования. Это неприемлемо с международно-правовой точки зрения, ибо право принадлежит народу и неотъемлемо от него, следовательно, третья сторона не может ни ограничивать, ни регламентировать его, ни отсрочивать его осуществление", - отметил Давид Карабекян. По его словам, подчинение Нагорного Карабаха Азербайджану недопустимо как с моральной, так и с политической точек зрения.
МОСКВА
