Темная сторона польской приватизации

В России принято во всех негативных сторонах приватизации винить лично Чубайса. Однако пример других стран Восточной Европы показывает, что массовое недовольство ...

В России принято во всех негативных сторонах приватизации винить лично Чубайса. Однако пример других стран Восточной Европы показывает, что массовое недовольство итогами распродажи государственной собственности – это неотъемлемая составляющая перехода от социализма к капитализму. Так же, как и русские, жители Восточной Европы нашли себе своих чубайсов: Лешек Бальцерович в Польше, Вацлав Клаус в Чехии, Владимир Мечиар в Словакии до сих пор занимают лидирующие места в списках самых непопулярных политиков, хотя приватизацией они занимались еще в середине 1990-х. Им приходится даже хуже, чем Чубайсу. В России, по крайней мере, большая часть активов осталась под контролем национального капитала, а лучшие компании Восточной Европы ушли в руки иностранцев.

Задрав штаны, бежать за комсомолом

После падения железного занавеса Восточная Европа пребывала в эйфории от открывшихся возможностей взаимодействия с Западом. Иностранные инвестиции воспринимались как абсолютное благо. Западноевропейские компании без труда скупали у местных правительств лучшие активы. Иногда в эту цепочку вклинивались какие-нибудь восточноевропейские олигархи, но ненадолго. Национальные частные собственники участвовали в приватизации в основном для того, чтобы потом с выгодой перепродать приобретенные компании иностранцам. В регион рекой текли иностранные инвестиции, а с ними новые технологии и рабочие места. Местные власти не могли нарадоваться, как они ловко все провернули: и от убыточных государственных активов избавились, и модернизацию экономики провели.

Этот праздник экономического единения Европы отравляет всего одно подозрение: так ли уж плохи были эти государственные активы, раз их столь охотно скупали западные инвесторы. Оказалось, что компании, которые в начале 1990-х выглядели безнадежно убыточными, во время экономического бума 2000-х приносили хороший доход. Тогда наиболее прозорливые восточноевропейские руководители стали стараться вернуть назад хотя бы что-то из проданного. Но Восточная Европа – не Венесуэла, и крепкие объятия Евросоюза сильно ограничивают ее в выборе средств защиты от западных инвесторов. И все же иногда чудеса происходят: 2 октября польское правительство, наконец, победило в десятилетней борьбе с голландской финансовой группой Eureko за контроль над PZU, крупнейшей страховой компанией Польши и всей Восточной Европы.

Жемчужина польской короны

Во времена социализма PZU была польским госстрахом и пользовалась монопольным правом на все страховые операции внутри страны. После шоковой терапии начала 1990-х социалистический гигант с трудом приспосабливался к новым рыночным реалиям и приносил своему главному акционеру – государству – одни убытки. К счастью, на известие о возможной приватизации живо откликнулись страховые компании из Западной Европы. Они были готовы взять на себя тяжелый крест модернизации PZU и избавить власти Польши от лишних убытков. В ноябре 1999 г. польское правительство с гордостью объявило, что нашло покупателя для госстраха. 30% акций согласилась приобрести голландская страховая группа Eureko. В начале 2001 г. у приватизационного соглашения появились важные дополнения. Правительство обязалось уступить Eureko еще 21% акций – то есть, контроль над компанией – как только PZU разместит часть своих акций на варшавской фондовой бирже.

Голландцы из Eureko уже видели польского страхового гиганта в составе своей довольно скромной финансовой империи, но тут в Польше произошли парламентские выборы, и победила оппозиция. Новые министры повнимательнее присмотрелись к PZU и поняли, что такое сокровище продавать нельзя, тем более, за те деньги, которые предлагают голландцы. Поляки просто отказались выполнять условия приватизационного соглашения. Дальнейшее развитие PZU подтвердило, что бороться было за что. За 30% акций страхового гиганта Eureko заплатила 3 млрд злотых (примерно €650 млн по тогдашнему курсу). А уже в 2005 г. годовая чистая прибыль PZU достигла €700 млн.

Прибыли PZU росли год от года, поэтому следующие польские правительства тоже отказывались идти навстречу голландцам и выполнять свои обязательства по приватизационному соглашению. В Eureko поняли, что вести переговоры бессмысленно, и подали иск в международный арбитраж. В конечной победе голландцев никто не сомневался, польское правительство откровенно игнорировало свои обязательства. На что рассчитывали поляки, непонятно: они просто затягивали процесс и ждали чуда. В 2005 г. европейский арбитражный суд в Лондоне вынес решение в пользу Eureko. Польские апелляции были отклонены. Суд занялся подсчетом точного размера положенной голландцам компенсации. Казалось, поляки обречены: к концу 2010 г. они будут вынуждены отдать PZU и еще приплатить около €10 млрд компенсации.

Но если долго ждать чуда, оно не может не произойти. Осенью 2008 г. грянул кризис, и от финансового могущества голландцев не осталось и следа. Eureko закончила 2008 г. с чистым убытком в €2,1 млрд. А PZU чувствовала себя прекрасно: несмотря на кризис, чистая прибыль компании по итогам 2008 г. составила более €0,5 млрд. Балансирующая на грани банкротства Eureko обратилась за помощью к правительству Нидерландов, но получила отказ. Правительство было занято спасением голландских финансовых групп покрупнее. В такой ситуации как нельзя кстати оказалось предложение мирового соглашения со стороны польского правительства. Голландцы не смогли отказаться. В течение 2009 г. они получат от PZU около €2 млрд компенсации, а за это откажутся от всех претензий к полякам и постепенно продадут свою долю в страховой компании.

Страховщики из Opus Dei

Триумф польского правительства омрачают два обстоятельства. Во-первых, за 10 лет борьбы за PZU так и не прояснились обстоятельства заключения бездарной сделки с Eureko. Тогдашние польские начальники не спешат брать на себя вину за случившиеся. Все они живы-здоровы, хотя и ушли из польской политики: бывший президент Александр Квасьневский председательствует в Европейском совете по толерантности и взаимоуважению, бывший премьер Ежи Бузек сейчас работает спикером Европарламента, бывшая министр экономики Альдона Камела-Совиньска, чья подпись стоит под соглашением, устроилась ректором Высшей школы торговли и бухучета в Познани. В Польше обсуждаются самые разные версии произошедшего, начиная с банальных взяток и откатов и заканчивая конспирологией в духе Дэна Брауна. Мол, владельцы Eureko как-то связны с могущественной тайной организацией Opus Dei, которая через польскую католическую церковь надавила на правительство и заставила продать PZU голландцам за бесценок. Следствие по делу идет уже не первый год, но результатов пока нет, и вряд ли они будут.

Вторая проблема – это что теперь делать с PZU? Польское правительство настолько сосредоточилось на борьбе за контроль над компанией, что какого-либо сценария на случай собственной победы не разработало. Фактически, ситуация вернулась на 10 лет назад. Вскоре PZU опять окажется под полным контролем правительства, как это было в 1999 г. Сохранение государственной формы собственности несет в себе серьезные политические риски: каждое новое правительство в Польше первым делом старается посадить своих людей в руководство основных госкомпаний страны. И вообще, в Европе как-то не принято держать крупнейшие финансовые компании исключительно в руках правительства. Тогда приватизировать? Но кому продавать? Опять иностранцам – нельзя. За что тогда 10 лет боролись? А продажа компании национальному частному собственнику почти автоматически приведет со временем ко все той же перепродаже PZU иностранцам.

Вот и получается, что отдельные успехи польского правительства в сохранении национального контроля над важнейшими активами страны не могут решить главной проблемы, характерной для всей Восточной Европы, – проблемы утраты экономического суверенитета. Страны, которые построили свою национальную идентичность на многовековой борьбе с иноземными поработителями и оккупантами, получив эту самую долгожданную независимость, оказались не в состоянии ею воспользоваться. Восточная Европа не смогла создать собственный класс крупных частных собственников, заинтересованных в долгосрочной работе в регионе. Практически весь бизнес там строится с целью дальнейшей перепродажи старшим партнерам из Западной Европы, которые всегда готовы щедро заплатить за выход на новые перспективные рынки. Получив после распада соцлагеря полную свободу в проведении экономической политики, страны Восточной Европы не придумали ничего лучше, чем снова уступить ее иностранцам. >Slon.ru