Григорий Эммануилович, по недоброй традиции, в нашей стране осень считается временем экономических потрясений. Чего ждут от конца года инвесторы?
Григорий Лучанский: Экономические потрясения вряд ли привязаны к конкретному времени года. Рискну утверждать, что экономика развивается в рамках "специфического беззакония" - и это является уже общепризнанным обстоятельством непреодолимой силы. Пути ее развития это блуждание в лабиринте - иначе, все ее тенденции было бы легко предугадать. "Специфическое беззаконием" я называю возникающие время от времени дисбалансы спроса и потребления, которые и выстреливают время от времени тем, что мы называем потрясениями. Тем не менее, мне кажется, что эта осень будет лучше, чем видится пессимистам. Я уже говорил своим коллегам из Международного конгресса промышленников и предпринимателей (Лучанский является вице-президентом конгресса), что осенью этого года бесконтрольное падение экономики должно приостановиться. Я бы предположил, что она достигла того места в лабиринте, откуда выход уже виден, что вселяет некоторый оптимизм. Но хочу оговориться, что это, безусловно, только мое личное мнение. В принципе, я думаю, сейчас больше шансов для того, чтобы экономика начала потихоньку приходить в себя и выходить из коматозного состояния.
Как изменилась в период кризиса работа возглавляемого вами Центра инвестиционных проектов и программ? С какими вопросами приходят к вашим экспертам представители бизнеса и промышленники?
Григорий Лучанский: Ситуация, которую мы все называем кризисом, характеризуется тем, что системообразующие банки - как государственные (в большей мере), так и частные, - столкнулись с большой проблемой невозвратов существенных кредитных ресурсов, выданных под проекты со сверхоптимистичными экономическими обоснованиями и запредельно раздутыми финансовыми моделями. Эта тема очень болезненна и для должников, и для кредиторов. Поэтому основная работа моих экспертов сегодня сводится к "оздоровительному" управлению активами, которые фактически признаны "плохими" или "безнадежными". И, к слову сказать, сами банки с готовностью нам такие поручения дают, очевидно, полагаясь на наш немалый опыт в подобного рода вопросах. Есть также обращения от государственных структур, в частности, от муниципалитета Москвы, от правительства Казахстана, с которыми у нас наиболее тесные и давние связи. И, что немаловажно, между нами существует взаимопонимание в вопросах управления необеспеченными долгами и плохими активами. В кавычках употреблять слово "плохие" или без оных, с точки зрения возвратности, это действительно плохие кредиты и плохие активы. Дело в том, что целый ряд предприятий, особенно в сфере строительства, перекредитованы и они, по точному выражению, Путина, "сидели на игле халявных денег". Поэтому сейчас, когда халява кончилась, сразу же появились проблемы: оказывается, отдавать-то заемные средства нечем, потому что нет готовой к реализации продукции. То есть, дом стоит, но вот незадача, его никто не покупает, так как один из важнейших показателей валового продукта - потребительский спрос - обвалился. О гибельном влиянии резко сдавшего потребительского спроса на экономику написано и озвучено много умных вещей, но... Суть в том, что понижение потребительского спроса и возникновение "плохих" активов - одного поля ягоды. Вопрос восстановления спроса - задача многовариантная, требующая объединения усилий государственных институтов, финансового и производственного секторов, а также широкой пропагандистской работы среди населения. Не решив эту проблему, побороть кризис невозможно. Вот эту проблему в ближайшие годы и нужно решать. Я думаю, что на уровень докризисного 2007 года (разумеется, с учетом каких-то временных погрешностей) мировая экономика выйдет в течение 7-8 лет. И каждая отдельная страна пройдет свой путь, отличный от других, в зависимости от накопленного запаса прочности или отсутствия такового. Например, для России, это займет на 2-3 года меньше, чем для Латвии.
Как это ощущается в работе возглавляемого вами Центра инвестиционных проектов и программ?
Григорий Лучанский: В основном, к нам обращаются с простым, но для многих наболевшим вопросом: как, оптимально управлять этими "плохими активами", каким образом сделать их ликвидными, каким образом вернуть часть денег, которые банки безрассудно в эти активы вложили? К нам обращаются и тогда, когда речь идет об управлении активами, принадлежащими государству, либо муниципалитетам, где тоже складывается неблагоприятная экономическая ситуация. Ну, допустим: московское правительство имеет пакеты акций в ряде приватизированных предприятий, но эти пакеты не дают даже минимальной прибыли городу, весьма слабо пополняют столичный бюджет, что отрицательно сказывается на реализации городских социальных программ, да и на развитии экономики в целом. Фигурально выражаясь, лечить заболевание можно, но только - поставив правильный диагноз. Каким образом? Во-первых, необходимо поднять эффективность управления этими пакетами, чем, собственно, и занимается наш центр в рамках частно-государственного партнерства. Решив такую непростую задачу, мы оказываем помощь муниципалитету города Москвы в повышении эффективности управления активами города. И примеров таких много: в частности, мы участвуем в процессе реструктуризации крупнейшего банка Казахстана - БТА, который был национализирован правительством, и очень своевременно. Дело в том, что около 10 миллиардов долларов этого банка было, мягко говоря, инвестировано неразумно, что привело к существенному ущербу национальной экономики. Среди задач, которыми мы занимаемся, санация этого банковского учреждения, возврат активов, перевод их из серии безнадежных в категорию рабочих. После индексации, вызванной кризисом на рынке, эти активы можно было бы частично спасти.
Какие советы даете?
Григорий Лучанский: Мы не считаем себя неким советом мудрецов. Консалтинг как таковой анализирует ситуацию и дает конкретные рекомендации по ее исправлению. Поскольку мы занимаемся и консалтингом и управлением, то, в зависимости от масштаба трагедии, мы либо советуем, как себя вести, параллельно отслеживая, следует ли себя попавший в беду хозяйствующий субъект нашим рекомендациям. В определенных случаях мы инвестируем собственные средства в программы, направленные на повышение эффективности предприятий. Нередки ситуации, когда мы осуществляем достаточно крупные прямые инвестиции в те или иные проекты. В отдельных, более критических ситуациях, мы принимаем на себя обязательства полномасштабного антикризисного управления предприятием. Оговорюсь сразу, рейдерством мы не занимались и не занимаемся, действуем исключительно в рамках законодательства и по доброй воле сторон. Важно отметить: мы не просто даем советы, в каждом отдельном случае мы также и полноценно разделяем ответственность и финансовую, и юридическую за возможные последствия, того, что ты называешь советами, а я называю инвестиционным консалтингом.
Как ваши эксперты оценивают эффективность антикризисных мер правительства? Может быть, они имеют собственный взгляд на поиск путей преодоления финансового спада?
Григорий Лучанский: Для того, чтобы принести результат, антикризисные меры, предпринимаемые правительствами различных стран, должны пройти три основные стадии: первая - наличие и наделение соответствующими полномочиями экономических советов - экономическое сообщество, более широкое, чем экономический блок правительства страны, включающее как отечественных специалистов, так и специалистов с международной репутацией, второе - верная оценка специфики кризиса каждой страны, и, на базе первого и второго - правильные рекомендации по выходу из кризиса. Поверьте мне, ни Меркель, ни Саркози не являются экономистами, они опираются на опыт ведущих экономических институтов своих стран, а это как раз то, что ты называешь "добрыми советами", а я - профессиональным консалтингом.
В России, как, впрочем, и во всех без исключения постсоциалистических государствах, не на кого опираться, в этих странах не созданы экономические сообщества, которые смогли бы правильно оценить ситуацию и давать правильные советы руководителям страны. К сожалению, в России, не существует "экономического клуба", к мнению которого прислушивалось бы руководство страны. И в этом проблема. А именно благодаря подобным клубам, Меркель, а затем и Саркози вытащили из болота национальные автопромы. Ведь автопром любой страны отличается от других видов промышленности тем, что в автопроме потребление и спрос идут бок о бок. Если только-только произведенная машина не продается в силу высокой стоимости этого товара, провальная реализация сразу же отражается на общеэкономической ситуации в стране в целом. Меркель и Саркози прекрасно справились с этой проблемой, поскольку вовремя и правильно выстроили систему мер, стимулирующих население покупать новые автомобили. Это происходит потому, что и фрау Меркель, и мсье Саркози имеют счастье, или, как говорят на Западе, привилегию, слушать умных людей.
Как вы оцениваете нынешнюю инвестиционную привлекательность страны? На ваш взгляд, какие фaктopы, фopмиpyющиe инвecтициoнный климaт Рoccии в период кризиса, можно назвать наиболее существенными?
Григорий Лучанский: Проблема России - в инвестиционной стагнации. А причина ее кроется в том, что банковская система за эти годы подтвердила свою неэффективность. К сожалению, ни в первый кризис 1998 года, ни 10 лет спустя, государство не сделало надлежащих выводов и не обеспечило эффективного контроля банковской деятельности. Те громадные средства, которые были накоплены в стабилизационном фонде России и выделены на поддержку банков, сегодня поддерживают экономику Кипра, экономику США, и других юрисдикций, где аккумулированы капиталы российского происхождения. А ведь российской экономике эти средства жизненно важны сегодня. Вот в этом основная "засада", в этом основная проблема, и именно поэтому иностранные инвесторы, видя, каким образом стабилизационный фонд расходуется, не хотят вкладывать деньги в российскую экономику. Помимо элементарного воровства, бытует растратничество, помните, была такая формулировка - "растратчик"? Не расхититель, а именно растратчик, который использовал работу не для того, чтобы набить собственный карман, а просто бездарно, непрофессионально растратил деньги. К сожалению, прежней системы контроля над тем, как расходуется государственная помощь, как тратятся банковские кредиты, у нас нет, нет обратной связи, и отсюда все проблемы.
В последнее время можно все чаще слышать прогнозы, предсказывающие скорую девальвацию рубля. На ваш взгляд, насколько обоснованны такие суждения, и как возможная нестабильность национальной валюты может повлиять на инвестиционную привлекательность России?
Григорий Лучанский: Я не считаю, что девальвация рубля является грядущей и неизбежной опасностью, она может быть связана только с новым витком мирового экономического кризиса, поскольку, как я уже осторожно говорил, не вижу основания для того, чтобы второй виток кризиса был существенным. Поэтому не думаю, что обвальная девальвация рубля в ближайшее время является реальной перспективой.
Какие бы меры вы рекомендовали руководству экономическим сектором правительства для привлечения инвестиций в реальный сектор экономики?
Григорий Лучанский: Те инвестиции, а точнее та поддержка, которая за счет стабилизационного резервного фонда оказывается российской экономике, увы, до реального сектора не доходит. Миллиарды оседают на банковских счетах и уплывают с них на корреспондентские счета. То есть за рубеж.
А разведка, которая при банках обязана отслеживать вывод денег за рубеж - куда она смотрит?
Григорий Лучанский: Наверное, эта структура плохо работает. Она неэффективна. Суть заключается в следующем: как только у инвесторов появится уверенность, что их деньги не будут распылены, а будут "законодательно" направлены на те цели, на которые планировались, то это, естественно, вызовет у них доверие, за которым последует и рост инвестиций. Сегодня, к сожалению, такой уверенности нет! Потому что правила игры, поведение фискальных органов, поведение банковских структур, зачастую рэкет со стороны государства, необоснованные наезды на бизнес, все это вместе взятое создает атмосферу подозрительности и неопределенности. Кроме того, сами банки, даже желая поддержать реальный сектор экономики, иногда прячут деньги, ибо панически боятся потерять огромные средства, которые рано или поздно нужно возвращать. Боятся ответственности и это можно понять.
У них нет уверенности, в том, что менеджмент тех предприятий, куда будут направляться средства, использует их эффективно. Это то, что называется порочным кругом. Или "круговой" западней. Деньги давать страшно, потому что плохой менеджмент, а менеджмент без денег тоже ничего не может сделать, вот государство и бьет по голове то банкиров, то промышленников. Это непрофессионально, это напоминает игру в жмурки, когда государство "кошмарит" того, кого поймает. Как правило, наугад. Взаимодействие между государством, банками и реальным сектором экономики является основой основ. Любой сбой во взаимодействии этого "трио", может приводить к Кризисным явлениям в экономике.
В чем, на ваш взгляд, заключается главная ошибка российских предпринимателей, пытающихся привлечь западных инвесторов?
Григорий Лучанский: Просто российский рынок инвестиций не является на данный момент привлекательным. Этот вопрос не связан с деятельностью предприятий, это вопрос, связанный с общим экономическим положением в России. Существенное падение ВВП, незащищенность инвестиций - все это вместе взятое создает плохой имидж не только самого государства, но и российской буржуазии.
Рано или поздно, финансовый спад перейдет в новый экономический подъем. Каких ошибок должна избежать Россия, вступая в очередной "золотой век инвестиций"?
Григорий Лучанский: Это известный ответ, его давали и президент, и премьер, многие экономисты. Мы увлекаемся деньгами, которые мы получаем от эк
спорта сырьевых ресурсов, и абсолютно не инвестируем или инвестируем в ничтожном количестве в развитие производства второго и третьего порядка на территории России. Мы мало что производим из собственного металла, мало что производим из собственной нефти, угля, газа. Мы стараемся как можно больше сырья перевалить за границу. А полученные деньги потом не реинвестируем в те отрасли, которые могут создать баланс в экономике, а ведь
экономика исключительно сырьевой ориентации, это, как известно, одноногая
экономика. Нужно ориентироваться на нанотехнологии, на "хайтек", на обрабатывающую промышленность, на переработку сырья и материалов. Один пример: стоимость тонны нефти, даже при сегодняшних ценах, в разы меньше, чем стоимость продукции нефтехимического профиля, которую можно из нее произвести. Но мы соревнуемся за право продать как можно больше нефти, газа, золота. А нефтехимия в России сегодня в загоне. Я в свое время участвовал в создании "Сибура", и сейчас с большим сожалением смотрю, как этот нефтехимический холдинг, увы, тоже движется в неправильном направлении. Не углубляются процессы переработки, в них вкладывается крайне мало средств и экономические показатели, в основном, выстраиваются на сырье и полуфабрикатах. А это путь в никуда.
МОСКВА
